Читать книгу "Жаркая осень 1904 года  - Александр Харников"

– Да, господа, – подтвердил адмирал Григорович, – Александр Владимирович абсолютно прав, и его слова – это не ужасное пророчество Сивиллы, а точное описание методов ведения войн в ХХ веке. Прошу запомнить – если государь-император отдаст приказ начать неограниченную подводную войну против любой враждебной нам державы, то вы его выполните. Потому что на войне как на войне. Но теперь мы хотим услышать о третьем типе подводных лодок, которые хочет предложить нам господин Павленко. Насколько я понимаю, это будут своего рода подводные крейсера?

– Вы абсолютно правы, Иван Константинович, – подтвердил Павленко, – третий тип подводных лодок так и называется – «крейсерские». Имея водоизмещение: надводное – полторы тысячи тонн, и подводное – две тысячи триста тонн, они предназначены для дальних океанских походов и действий на коммуникациях противника в любой точке мирового океана. Их стандартное вооружение должно быть следующим: одна пушка калибром сто миллиметров, одна пушка калибром семьдесят пять миллиметров, шесть носовых и четыре кормовых торпедных аппарата. Каждый аппарат должен иметь одну торпеду в боевом положении и две – на стеллажах. В варианте минного заградителя лодки этого класса должны иметь готовыми к бою четыре носовых торпедных аппарата и сто двадцать якорных мин. При этом надо иметь в виду, что при проектировании и постройке все торпедные лодки и подводные минзаги имели бы как можно больше схожих конструкционных элементов и одинакового оборудования. Это должно облегчить обучение команд и удешевить производство самих лодок. На этом, коллеги, у меня всё.

– Ну вот и отлично, – подвел итог совещания адмирал Григорович, – я думаю, что господ конструкторов надобно бы оставить с их техническими вопросами, а нам, господам офицерам, стоит отправиться в соседнюю комнату, где, мы в свою очередь, сможем обсудить вопросы тактики и стратегии войны на море в самом ближайшем будущем.

13 октября (30 сентября) 1904 года.

Санкт-Петербург. Зимний дворец.

Готическая библиотека.

Глава ГУГБ Тайный советник

Тамбовцев Александр Васильевич

Неделю назад мы в этом помещении обсуждали с императором, адмиралом Ларионовым и генералом Бережным некоторые вопросы внешней и внутренней политики. Одной из основных обсуждаемых тем стала тема Маньчжурии. Общее решение было таково – надо брать! Как именно – это уже вопрос чисто технический. С моей точки зрения, лучше всего было бы превратить эту, граничащую с Российской империей, часть Китая в наш протекторат. А далее, после падения династии Цин, возможен и вариант «Маньчжоу-Го», только на этот раз малолетним императором Пу И будет управлять не японский, а русский советник. Впрочем, технические вопросы будут еще доработаны, главное же – принципиальное согласие императора на проведение мягкой «бухаризации» Маньчжурии.

Видимо, Михаил посоветовался кое с кем и решил продолжить обсуждение этой темы, но уже не с точки зрения политической или военной. Он передал мне приглашение прибыть в Готическую библиотеку Зимнего, которая давно уже стала чем-то вроде рабочего кабинета царя. Здесь он решил продолжить разговор о Маньчжурии в присутствии Петра Аркадьевича Столыпина. Он сейчас плотно занимается подготовкой переселенческой программы крестьянского населения из Центральной России, и Маньчжурия вполне может стать местом, куда на Дальнем Востоке направятся основные потоки переселенцев.

У меня тоже были кое-какие наметки по этому поводу, и потому я захватил с собой свой рабочий блокнот, в котором сделал выписки из литературы нашего времени, в которой этот вопрос не раз обсуждался.

Поздоровавшись со мной, Михаил сделал приглашающий жест рукой, предложив мне присесть за стол, рядом с пришедшим чуть раньше Столыпиным, и, повернувшись к Петру Аркадьевичу, сказал ему:

– Ну вот, господа, у нас полный кворум. Господин министр, прошу вас изложить ваши тезисы о возможной аграрной колонизации Маньчжурии.

Столыпин начал свой доклад, рассказав для начала о планах господина Витте и Куропаткина создать вдоль КВЖД некую «Желтороссию». В этих планах было немало дельных мыслей, но не было главного – единой государственной политики освоения новых земель. Ну и реальной возможности воплотить эти планы в жизнь, ибо все упиралось в финансы, а их Сергей Юльевич уже по старой привычке собирался получить в качестве кредитов в милой его сердцу Франции. Нас такой источник финансирования, естественно, не устраивал.

Да и среди рассуждений сторонников колонизации Маньчжурии хватало откровенных идиотов. Например, один «теоретик», скромно пожелавший остаться неизвестным, в своем опусе «Китай или мы» без затей предложил ввести в Маньчжурии… рабство. Вот так, ни больше ни меньше… Китайские семьи, по его мнению, должны были бесплатно распределяться среди русских землепашцев, причем крестьянам отдавалось бы «право даровать им жизнь или смерть». На полном серьезе в этой книге даже обсуждались цены на «желтый товар».

Немного посмеявшись над автором – явным кандидатом в пациенты «дома скорби», – мы с Михаилом снова стали слушать доклад Столыпина.

Он сообщил, что Витте все же успел сделать немало (сколько при этом было украдено денег из казны, Петр Аркадьевич скромно промолчал). Построена была Китайско-Восточная железная дорога с множеством станций, город Харбин и торговый порт Дальний.

– Только, ваше величество, – заявил Столыпин, – господин Витте проглядел одну опасность, которая таилась в ускоренном развитии «Желтороссии». А именно – встречной китайской колонизации. Для строительства железной дороги требовались рабочие руки. И подрядчики, стараясь сэкономить на заработной плате рабочих, предпочитали нанимать китайцев, а не русских, которым пришлось бы платить большее жалованье. А те, найдя для себя источник дохода, привозили в Маньчжурию своих родственников и членов семей. Таким образом, вокруг чисто русских поселков и железнодорожных станций возникали китайские поселения. К чему это может привести – мы имели «удовольствие» видеть во время мятежа 1900 года. Харбин оказался в осаде, а китайская артиллерия обстреливала Благовещенск. И еще. В китайских поселениях власть быстро оказалась в руках бандитов и торговцев опиумом. Там процветает проституция, оттуда расползались заразные болезни – словом, в наличии имелись все пороки Востока. С ними необходимо бороться, и как можно решительнее. Только сделать это не так-то просто. Китайцы, привыкшие к жестокости и кровожадности своих правителей, спокойно относятся к тюремному заключению и не боятся виселицы. Ведь это не изощренная восточная казнь, где палачи стараются подольше и с максимальными муками отправить к праотцам приговоренного к смерти.

– Так что же вы предлагаете, Петр Аркадьевич? – спросил Михаил. – Как нам следует колонизировать Маньчжурию? Или этого вообще не стоит делать?

– Нет, ваше величество, – покачал головой Столыпин, – плодородные земли Маньчжурии и мягкий климат дадут нам возможность снабжать продовольствием весь наш Дальний Восток и избавить от необходимости доставлять все необходимое для жизни из России. Только эта колонизация должна идти бок о бок с вытеснением из Маньчжурии китайцев, приехавших туда на заработки. В первую очередь надо выселить тех, кто связан с торговцами опиумом, хунхузами и содержателями борделей. А главарей бандитов казнить публично с полной конфискацией их неправедно нажитого имущества. Всех русских крестьян, которые поселятся в Маньчжурии, надо обучать военному делу, разрешить им хранение оружия и обязать, в случае необходимости, выступить на охрану своих поселений от бандитов. Но не превращать их в еще одно казачье войско. В свое время, еще при господине Витте, шли разговоры о создании Сунгарийского казачьего войска. Только, как мне кажется, оно не понадобится. Имеющихся в наличии казаков вполне хватит для того, чтобы обеспечить безопасность границ империи.